Теракт в «Крокус Сити Холле», похоже, вызвал необратимые последствия, принципиально сменив подходы российской власти к миграционной политике. После массового расстрела компромисс между аморфными интересами бизнеса, упрямо настаивающим на завозе трудовых ресурсов, и конкретными требованиями общества к безопасности уже невозможен.
Сделаны первые шаги, которые купируют проблему, а главное, исключают превращение трудовой миграции в замещающую. Сайфулло вместо Ивана? Нет.
Госдума приняла накануне в первом чтении закон, который лишит иностранцев возможности легализовываться в России через фиктивные браки. Есть такая практика. Теперь, чтобы оформить разрешение на временное проживание в упрощенном порядке нужно будет состоять в браке с гражданином РФ не менее двух лет. Оформление вида на жительство и вовсе потребует установления факта совместного проживания с матерью и ребенком — гражданами России в суде. Если нет — РВП или ВНЖ аннулируются, и на выход.
В пояснительной записке к закону влияние теракта в «Крокусе» заметно невооружённым глазом. Авторами (три сенатора, включая Клишаса, плюс казак Водолацкий) приводится статистика выдачи ВНЖ, где граждане Таджикистана занимают абсолютное первое место, опередив все другие постсоветские страны, вместе взятые.
Неудивительно, что сотни тысяч выходцев из этой страны получили паспорта РФ. Теперь эту ситуацию начнут «разворачивать». Террористы сослужили своим честным землякам-трудягам плохую службу.
Как это сделать, если гражданство РФ уже выдано?
Ведь Конституция прямо указывает, что лишать российского гражданства нельзя. Для этого уже разработан и 11 апреля внесен в Госдуму законопроект, предусматривающий прекращение приобретенного гражданства РФ за нарушение присяги гражданина. Мол, если докажут, что целью была не интеграция в российский социум, а, например, голые бюджетные блага, то и соотечественники нам такие не нужны. Резонно.
Следующим, шагом, видимо, должен стать принципиальный отказ России от двойного гражданства. Сам факт допустимости второго, третьего и далее паспортов предполагает множественную лояльность. И нашим, и вашим. Обязанности в одной стране в эпоху поляризации мира неизбежно входят в противоречие с обязанностями в другой.
Нельзя служить двум господам одновременно — России и Таджикистану, России и Кипру, России и Израилю. Каждому придётся выбрать сторону и быть ей верным. И мигрантам тоже.
Ситуацию по-своему поддавливает улица, не желающая мириться с мигрантами. В Петербурге 11 апреля возле управления МВД по делам миграции был выставлен стенд с фотографией одного из террористов из «Крокус Сити Холла» и подписью «лицо миграционной политики России».
Молодые люди потребовали привлечь к ответственности виновных — как олигархов, допустивших огрехи при строительстве, так и чиновников, создавших благоприятную среду для экстремистских проявлений мигрантов.
«Экшн» питерских радикалов наверняка оценит их земляк — Александр Бастрыкин. В последнее время он стал ярким спикером по теме миграции. По данным главы СК, количество «иностранных специалистов» сейчас составляет примерно 10% от населения страны (по итогам 2022 года — 14,5 млн, в 2021 году — 12 млн). Резко увеличивается число совершённых мигрантами тяжких преступлений (в 2021-м — 11 тысяч, в 2022-м — уже 15 тысяч), убийств стало на 18% стало больше, изнасилований — на 7%.
Либеральная часть общества посмеивается над Бастрыкиным (а зря!), чьё фото с лупой перед экраном компьютера разлетелось по Сети, но вот что он вычитал на днях в соцсетях:
«Такая идея высказывается людьми: пока русские на фронте, мигранты атакуют наши тылы».
По его словам, россияне считают, что если мигранты теперь граждане России, получили гражданство, то пусть едут в зону СВО. А не пошел на передовую — домой на родину. Глас народа, между прочим.
Может ли власть его игнорировать?
Но главное, что произнёс, наконец, вслух Бастрыкин, касается концептуальных вещей. О плохой, почти никакой, культурной совместимости мигрантов и россиян.
«Приходят дети, в некоторых классах 70% ребят из Средней Азии, — рассказал глава СК.
— Но они не хотят изучения русского языка, русской культуры, они обособляются, взрослые их в этом поддерживают, и они не врастают в нашу культуру, а противопоставляют свою традицию, культуру нашей русской культуре». Есть такое, что греха таить, особенно в столице.
Главный следователь объясняет этот феномен так, как объяснили ему его коллеги из Средней Азии. Те дали понять, что мигранты едут в Россию преимущественно из сёл, аулов, где низкий уровень образования, почти нет русскоговорящих, а социальная жизнь в целом архаична. И сами удивляются, зачем Россия их «берёт». Мол, те, кто имеет высокую квалификацию, давно едут в Турцию, в Дубай. Ответственность за эти высокомерные рассуждения лежит на совести тамошнего начальства, но может ему как раз и виднее?
На самом деле властям среднеазиатских республик отток сельской молодёжи выгоден.
Взрывной рост рождаемости в Таджикистане (почти вдвое с 1991 года), плюс приток таджиков из Афганистана, где доминирует Талибан*, делает из молодежи горючий материал для социальных катаклизмов. Готовая паства для радикальных исламистов — бедная, не имеющая перспектив, но энергичная.
В Душанбе, где хорошо помнят гражданскую войну, молятся на то, чтобы молодежь уезжала в Россию и не возвращалась. Она так и делает.
Получив ВНЖ, российский паспорт, пустив корни, они рожают здесь детей в благоприятной с точки зрения материальных благ среде, за счёт российского бюджета содержат их, лечат, обучают. А некоторые, как утверждал в своё время один из лидеров русских националистов, даже отказываются после родов от детей, сдают в детский дом, в расчёте воссоединиться с ними позже, когда добрая Россия обеспечит их бесплатной квартирой, как сирот. Картина вырисовывается самая мрачная, больше похожая на войну цивилизаций.
Принять подобную реальность тем, кто застал советский период нашей общей истории с его интернационализмом и дружбой народов, ой как непросто. Где ж такое видано и почему? Одни обособляются в чужой стране, формируя гетто из земляков, и не собираясь вносить контрибуцию в общий котёл, другие косо смотрят на них и всё чаще вспоминают недоброе пожелание-кричалку про чемодан и вокзал.
Того гляди набросятся друг на друга. Нет ли здесь признаков национализма?
Есть, конечно. Но это не хорошо и не плохо. Это факт. Игнорировать который, значит витать в розовых облаках. Да, люди сейчас вынужденно разделились по национальным квартирам. А как ещё могло быть? В отсутствии мощной наднациональной идеи, каковой был коммунизм 70 лет советской власти, верх закономерно берут более древние, веками укоренившиеся представления о «свои» и «чужих». Таджик таджику — свой, а русскому — нет. Исправит это положение только новый интеграционный проект. Надо работать над этим.
Именно социокультурный аспект является главным в теме миграции, а вовсе не экономические потребности нашей страны в рабочих руках. Россия — это не берёзки (они есть, например, в Канаде), а люди.
Те, кто говорит с тобой на одном языке, имеет общее прошлое, историю, общих героев и т. п. Если этих людей не станет, никакие экономические успехи их не заменят. А значит, решать нехватку рабочих рук через завоз представителей иных цивилизаций, от Таджикистана до Бангладеш и стран Африки — не выход.
Словоблудие о нехватке рабочих рук в России разбивается об один убийственный аргумент. Сразу после Великой Отечественной войны в РСФСР жило (внимание!) 97,5 млн человек. В полтора раза меньше, чем сейчас. Да ещё и со страшным сдвигом, перекосом в сторону женщин — мужиков-то поубивали немцы. Однако, с задачей восстановления разрушенной страны в кратчайшие сроки, налаживания мирной сытой жизни (с одновременным развитием масштабнейших ядерного и космического проектов) страна справилась.
А значит выход один: трудиться на совесть, совершенствовать управленческое искусство и повышать производительность труда. Железный конь должен прийти на смену крестьянской лошадке и трудовым мигрантам с лопатами и тачками, но с зарплатами врачей и учителей. Буквально на днях об этом говорил и президент:
«У нас выбора большого нет: или надо завозить рабочую силу из-за границы, или повышать производительность труда».
С первым всё ясно. Остаётся второе. За работу.
* Организация, запрещенная в России